В СССР ужасались и бичевали разложение нравов на Западе загнивающем - типо они сейчас играют джаз, а завтра родину продаст. И тока упал занавес, как сами стали разлагаться под джаз и даже вотку не пьют - вискарь им подавай строго.
Ничего не напоминает да?
Ах ща я вам еще Достоевского подкину - чтоб понимать, что идет все по спирали в истории.
Прям как наши сегодняшние форумчане - купить дом и дрожать над своей собственностью
Вообще буржуа, удаляясь от дел, любит купить где-нибудь землю, завести свой дом, сад, свой забор, своих кур, свою корову. И будь все это даже в самом микроскопическом размере, все равно – буржуа в самом детском, в самом трогательном восторге: «Mon arbre, mon mur»,[54] – твердит он себе и всем, кого зазовет к себе, поминутно и затем не перестает уже повторять себе это всю свою жизнь. Вот тут и слаще всего se rouler dans l’herbe. Чтоб исполнить эту обязанность, он заводит себе непременно лужок перед домом. Кто-то рассказывал, что у одного буржуа никак не вырастала трава на месте, определенном для лужайки. Он растил, поливал, накладывал срезанный в другом месте газон – ничего на песке не выходило и не принималось. Такое уж место случилось перед домом. Тогда он будто бы купил себе деланый газон; нарочно ездил за этим в Париж, заказал себе там кружок травки величиною в сажень в диаметре и расстилал этот коверчик с длинной травой каждые послеобеда, чтоб хоть обмануть себя, да утолить свою законную потребность и поваляться в траве. От буржуа в первые минуты упоения своей благоприобретенной собственностью, пожалуй, это и станется, так что нравственно тут ничего нет невероятного.уржуа, удаляясь от дел, любит купить где-нибудь землю, завести свой дом, сад, свой забор, своих кур, свою корову. И будь все это даже в самом микроскопическом размере, все равно – буржуа в самом детском, в самом трогательном восторге: «Mon arbre, mon mur»,[54] – твердит он себе и всем, кого зазовет к себе, поминутно и затем не перестает уже повторять себе это всю свою жизнь. Вот тут и слаще всего se rouler dans l’herbe. Чтоб исполнить эту обязанность, он заводит себе непременно лужок перед домом. Кто-то рассказывал, что у одного буржуа никак не вырастала трава на месте, определенном для лужайки. Он растил, поливал, накладывал срезанный в другом месте газон – ничего на песке не выходило и не принималось. Такое уж место случилось перед домом. Тогда он будто бы купил себе деланый газон; нарочно ездил за этим в Париж, заказал себе там кружок травки величиною в сажень в диаметре и расстилал этот коверчик с длинной травой каждые послеобеда, чтоб хоть обмануть себя, да утолить свою законную потребность и поваляться в траве. От буржуа в первые минуты упоения своей благоприобретенной собственностью, пожалуй, это и станется, так что нравственно тут ничего нет невероятного.
Вообще буржуа, удаляясь от дел, любит купить где-нибудь землю, завести свой дом, сад, свой забор, своих кур, свою корову. И будь все это даже в самом микроскопическом размере, все равно – буржуа в самом детском, в самом трогательном восторге: «Mon arbre, mon mur»,[54] – твердит он себе и всем, кого зазовет к себе, поминутно и затем не перестает уже повторять себе это всю свою жизнь. Вот тут и слаще всего se rouler dans l’herbe. Чтоб исполнить эту обязанность, он заводит себе непременно лужок перед домом. Кто-то рассказывал, что у одного буржуа никак не вырастала трава на месте, определенном для лужайки. Он растил, поливал, накладывал срезанный в другом месте газон – ничего на песке не выходило и не принималось. Такое уж место случилось перед домом. Тогда он будто бы купил себе деланый газон; нарочно ездил за этим в Париж, заказал себе там кружок травки величиною в сажень в диаметре и расстилал этот коверчик с длинной травой каждые послеобеда, чтоб хоть обмануть себя, да утолить свою законную потребность и поваляться в траве. От буржуа в первые минуты упоения своей благоприобретенной собственностью, пожалуй, это и станется, так что нравственно тут ничего нет невероятного.
Вот ты объяснил, и теперь всё стало ясно
уже хорошо
но если бы твои прадеды были рабами и остались ими при капитализме даже после освобождения. Если бы твой дед и бабка не почивали на лаврах в старости, а искали бы сортир в городе, единственный для бывших рабов и весь застранный и т.д. и т.д.
Ты бы ща не так гоготал и веселился.
Просто нашим не понять всю ту боль унижения, которые испытывали негры в америке даже во второй половине 20 века