А я тебе говорю, что здесь не уместен твой предвзятый апломб малознающего. И сначала за своим языком последи!
Теперь, пойди земляка Чехова почитай ...
«В Жукове было только сорок дворов, но недоимки, казённой и земской, накопилось больше двух тысяч». Был в деревне и свой староста, звали его Антип Седельников. «Несмотря на молодость, - ему было только тридцать лет с небольшим, - был строг и всегда держал сторону начальства, хотя сам был беден и платил подати неисправно».(1) Чехов великолепно выписал образ Антипа Седельникова. «Видимо, его забавляло, что он – староста, и нравилось сознание власти, которую он иначе не умел проявлять, как строгостью. На сходе его боялись и слушались; случалось, на улице или около трактира он вдруг налетал на пьяного, связывал ему руки назад и сажал в арестантскую… В городе он не живал и книг никогда не читал, но откуда – то набрался разных умных слов и любил употреблять их в разговоре, и за это его уважали, хотя не всегда понимали».
За Чикильдеевыми числились недоимки в сто девятнадцать рублей,
поэтому Антип Седельников на правах старосты в счёт уплаты долга забрал у них самое ценное – самовар. «Без самовара в семье Чикильдеевых стало совсем скучно. Было что – то унизительное в этом лишении, оскорбительное, точно у избы отняли её честь. Лучше бы уж староста взял и унёс стол, все скамьи, все горшки, - не так бы казалось пусто. Бабка кричала, Марья плакала, и девочки, глядя на неё, тоже плакали. Старик, чувствуя себя виноватым, сидел в углу понуро и молчал».
Пытаясь вернуть самовар, старик Осип пришёл в дом к старосте. И что же он увидел? «Это была несчастная, убогая семья, дети тощие, неумытые, возились на полу; некрасивая, весноватая жена с большим животом мотала шёлк. На скамье в ряд стояло пять самоваров». Вернуть самовар можно было за три рубля - таких денег у Осипа не было…"