Тема закрыта
Часть звуковой дорожки я писал на диктофон, поэтому диалоги переданы без искажений. Фильм начинается привычно для западного зрителя – с массовых репрессий: визжащие люди в нижнем белье, воронки, выстрелы, трупы. В подвалах Лубянки лично Берия, похожий то ли на Шеварнадзе, то ли на совсем уж немолодого Михаила Горбачева, но только не на своего исторического прототипа, сверяет расстрельные списки:
- Этого застрелить на глазах жены, этого убить и отвезти в церковь, бросить на алтарь. Это «голубки» (гомосексуалисты – прим.авт.) - их убить вместе, одновременно. Хе-хе.
Зал встретил эту репризу гробовым молчанием. Застолье на даче Сталина. Хрущев, похабно кривляясь, рассказывает анекдоты. Калейдоскоп фекальных шуток, приводить их здесь неуместно. Ольга Куриленко, единственная отечественная актриса, снявшаяся в этой «комедии», передает Сталину записку в конверте с граммофонной пластинкой. В записке, тремя строчками, дерзко разоблачается сталинизм и репрессии в целом. Сталин ставит пластинку, читает записку и тут же умирает от ужаса, под Чайковского. Не берусь комментировать идиотизм сюжетного хода.
Мертвый тиран лежит на ковре в луже мочи. Входит Берия:- Ну и запах, как в бакинском сортире!
Берия выворачивает у трупа карманы, потрошит сейфы – ищет какой-то компромат. Постепенно, вокруг тела собирается все Политбюро. Маленков – трус с синими губами, осторожно предлагает позвать врача. Ему говорят: «Все врачи в Гулаге!». Маленков не верит:
- Может, кто-нибудь остался в Москве?
Берия:
- Тимашук осталась, но она не врач, она мастер фелляции. Зовите старую ведьму, пусть заодно и минеты всем сделает.
Сталина препарируют в каком-то дачном сарае – крупно, со всеми анатомическими подробностями показывают, как снимают с лица скальп, пилят черепную коробку ножовкой по металлу. Хорошо не двуручной пилой, и на том спасибо режиссеру. В сарай врывается пьяный Василий Сталин, стреляет в потолок… Появляется маршал Жуков, он обращается к своим подчиненным оригинально – «бабоньки»… Заседание Политбюро снято в ритуальном зале какого-то крематория. Режиссер даже не потрудился убрать часть урн для праха и закрыть или спрятать табличку Exit. НКВДшники стреляют в головызаключенных в лагере под названием «Волга-Сибирь». Убивают одного за другим… и вдруг прекращают расстрел: «Из Москвы прислали новые списки, старые списки упраздняются». Недорастрелянные недоуменно переговариваются между собой, кажется, они чем-то разочарованы.
Кому от этого смешно?
